Нэлли Халанской 54 года, она живет в Бобруйске. В 2007 году у нее обнаружили злокачественную опухоль молочной железы. Сегодня Нэлли старается не думать о своей болезни, как будто ничего не было. Главное не сдаваться и хотеть жить.
По профессии я воспитатель детского сада. Как-то, на прогулке, играя с детьми, я упала и ударилась, вроде и больно не было. Через пару дней я увидела синяк над грудью, не придала значения этому факту. А еще через некоторое время на месте синяка я обнаружила затвердение, величиной со сливовую косточку. Тут-то я и испугалась, пошла к гинекологу. Она сказала, что ничего страшного, но на всякий случай дала направление к маммологу. Пришла на прием, очередь, человек 20. И все рассказывают друг другу какие-то страшные истории. Я сидела и старалась не слушать. Наконец-то и до меня очередь дошла. Захожу в кабинет, врач мужчина. Посмотрел, пощупал, сделали УЗИ. Вывод – злокачественной опухоли нет. Домой летела как на крыльях.
Но спустя 8 месяцев меня снова направили в онко, на этот раз участковый врач. У меня язва желудка с 17 лет. Вот с этой болячкой я и поехала туда проверяться. До сих пор благодарю Бога, что попала на прием к замечательному доктору – Пекарской Тамаре Борисовне. Она и обратила внимание на мою гематому, которая так и не прошла. Сразу же сделала пункцию и сказала придти в этот же день на консилиум. Там я и узнала, что моя обыкновенная гематома переросла в злокачественную опухоль. Если бы 8 месяцев назад я попала на прием к Тамаре Борисовне, мне бы ее просто вырезали и все.
Когда я сидела на этом консилиуме и слушала врача, то даже не понимала, что он мне говорит. До меня не доходило, что у меня рак, больше это слово я никогда не буду упоминать – злокачественная опухоль. Я была совершенно не готова к такому диагнозу. Ведь в нашем обществе об этом говорить не принято. В целом, я даже не понимала, вернее не хотела понимать, что они мне говорили. Я только попросила, чтобы операцию мне отложили на неделю, чтобы подготовится к больнице. Как я вышла из кабинета, как приехала домой, не помню. И еще пару дней я никому из близких ничего не говорила. На каком-то автомате навела порядок в квартире, приготовила, что мне одеть, если что случится, в общем «справляла» по себе панихиду. Потом меня как током ударило, что я делаю, а дети, как они без меня. К этому времени они жили в Минске. Доча замуж вышла, а сын поехал поступать да так там и остался. Сразу же им позвонила, потом мама моя узнала, плакала, все меня утешала, что сейчас много таких женщин, про подругу свою рассказывала, которая уже лет 20 после операции и хорошо себя чувствует. В общем, все утешали, как могли. Дети сразу приехали и остались до операции.
3 октября 2007 года мне сделали операцию. Очень плохо отходила от наркоза. Каждый день перевязки, через 4 дня удалили дренаж, рука правая очень болела. Через несколько дней стали делать массаж руки. Если хочешь, чтобы массажистка приходила в палату, заплати, нет, иди к ней в кабинет, стой в очереди. Я платила массажистке, угощала медсестер и нянечек фруктами и сладостями. Как-то в моральном плане мне так было легче. Тяжелее всего, психологически, было ждать результаты исследования после операции. Гадать, осталось, что или нет. Плохо, что врачи ничего не объясняют. Просто делают свое дело и все. Приходит на обход лечащий врач, осматривает, говорит общие фразы, если что спросишь, или отделывается теми же словами или посылает к другому врачу, типа это не мое, я только онколог, все. 13 октября мне исполнилось в больнице 50 лет. Отметили с женщинами в палате, доченька приехала, с мужем пришли, поздравили, телефон мобильный подарили. Родственники все пришли. Мама, сестра, двоюродные сестры. Только мне, конечно, хотелось не такого юбилея.
Из больницы я ушла раньше срока, не было сил моих больше там оставаться. Очень тяжело приходилось дома. Я человек активный, не люблю сидеть на месте, а тут не встать самой, не лечь, ни одеться, ни раздеться, все болит. Спасибо близким, особенно детям, все время со мной рядом кто-то был.
Потом началось самое страшное. Химиотерапия и облучение. Перед химией сын уговорил меня купить парик. Вместе ходили, выбирали. Он заставил перемерить чуть ли не все парики, смеялись, шутили. А волосы у меня вылезли сразу же после первого сеанса. Пришла домой после сеанса химии, вечером стала мыть волосы, они и слезли все, буквально. Первый раз у меня случилась истерика. Потом привыкла. Очень тяжело я перенесла химию и облучение, постоянно падали лейкоциты. Один раз упали до критической отметки, 1,2, положили под капельницу. Последнюю химию я так и не доделала, не было уже сил, да и вен не осталось, все сгорели от химии. Сейчас уже и вспоминать об этом не хочу, страшно. Хорошо, что заранее не знала, что это такое.
Закончились все больничные процедуры и все, делай что хочешь, спасай себя сам. Выписали бесплатные таблетки, за которыми нужно было приходить каждый месяц в онкодиспансер, сидеть в очереди по пол-дня, расписываться в их получении. Мне эти таблетки не пошли, началась аллергия. Стала покупать сама, не помню уже названия, какой-то немецкий препарат. Месяцев пять пила, потом они стали поступать с перебоями, и я перестала вообще принимать лекарства. Пила настойку из листьев хрена, еще какие-то травки. И еще мне повезло, что я одна из тех с кем вместе лежали в палате, смогла еще взять бесплатно грудной протез. Протезы и послеоперационное белье это вообще отдельная тема. Протезы платные, причем менять их нужно раз в год. А белье, купальники, это вообще из разряда фантастики. Наверное, те, кто должен этим заниматься думают, что женщине без груди уже ничего не нужно. Сиди дома и не «рыпайся».
А что это значит, сиди дома, если до операции ты вела активный образ жизни. На работу я выйти не смогла, организм ослаблен, любая болячка цепляется моментально – это раз, а два — это повышенное внимание окружающих, постоянные «как дела, здоровье и т.д.» И тут меня здорово выручила моя доченька, Наташа. Видя, какая у меня началась депрессия, она сначала меня отправила на компьютерные курсы. Они мне мало чего дали, можно сказать, что и ничего. Однако у меня началось общение с людьми, которые ничего не знали о моей болячке, и поэтому мне с ними было легко и просто общаться. Потом Наташа купила мне набор для вышивания. Первая вышивка получилась никакая, но я очень ею гордилась. Потом стало получаться все лучше и лучше. Сын, Андрей, тоже постоянно меня поддерживал. У него свои методы. Думай о хорошем, мама, будь оптимисткой, и все будет хорошо! Научили меня пользовать компьютером. Вообще если бы не мои дети, может быть, меня уже бы и не было на этом свете. А теперь у меня еще и внук, Ромочка. Это теперь сильнейший стимул в моей жизни. Вообще-то я теперь стараюсь не думать о своей болезни, как будто ничего не было. Главное не сдаваться и хотеть жить.
Источник: Oncopatient.by
Правильно говорят, самое большое счастье женщины, это ее дети. А у вас, Нэлли, замечательные дети. Дочка красавица. На вас похожа. А врачи, они только люди. Здоровья вам и вашей семье.
Молодец! Сильная женщина! Удачи Вам! А мне это все предстоит!