Елена, психолог, участница семинара «Метод Саймонтонов».
− Чем для Вас был полезен семинар по изучению метода Саймонтонов?
− Мне понравилась простота самого метода: задаются простые вопросы, на которые человек может ответить, даже находясь в кризисе, когда мыслить глубоко и рационально затруднительно. Это бывает, когда человек узнает о диагнозе, связанном с тяжелейшим лечением или может привести к летальному исходу. Поэтому продвинутый метод Саймонтонов с его простыми вопросами человека «заземляет», то есть помогает ему почувствовать, что он стоит на ногах, дышит, может просто и прямо отвечать, понимать, принимать решения… Первое, о чем думает человек, сталкиваясь с заболеванием, лечением, − это ощущение того, что он не справится, что проблема больше него, что он недостаточно компетентен в сложившейся ситуации, у него нет понимания, что рядом есть ресурсные и компетентные люди: врачи, семья. А работа с психологом через этот метод проявляется другой эффект, и человек думает: «Во всяком случае я могу попробовать». Он принимает решения и продвигается малыми шагами, не пытаясь осмыслить все с глобальной точки зрения.
Второй момент, который мне весьма понравился, − это упор на здоровое мышление, а не на позитивное. Внушать себе, что все будет хорошо, можно, когда ты находишься в достаточно ресурсном состоянии и тебе легко в это поверить. Если же ты будешь внушать себе это, глубоко внутри понимая, что можешь выжить, а можешь погибнуть, − это одно; а вот если будешь думать, что готов все делать для того, чтобы жить, что постараешься продлить свою жизнь и прожить ее так, чтобы она была качественной, чтобы в ней присутствовали радость, общение с дорогими людьми, чтобы делать какие-то значимые дела, потому что пока не погиб и, возможно, не погибнешь, чему будешь рад и счастлив, и в любом случае, предстоящий отрезок жизни будешь проживать, а не пребывать в страхе смерти – это совсем другое. Кажется, что это просто, но это важный инструмент, который ставит на ноги, и благодаря которому можно жить здесь и сейчас. В этом случае, говоря о хорошем, мы не обманываем собственную психику, потому что это правдивая вера. А когда тебе не приходится тратить психическую энергию на то, чтобы обманывать себя – это источник силы.
Еще один аспект, который мне понравился, − это образность. Во-первых, многие люди склонны к образному мышлению: есть такой тезис, что часть психики мыслит рационально, а часть – образами. И иногда на метафорической подложке уже есть решение того, что ты не можешь решить рационально. И когда ты начинаешь рисовать картинки, созерцать в них цвета, прорисовывая ситуацию или проблему, иногда решение приходит само. Во-вторых, даже люди с логическим мышлением в кризисной ситуации мыслят образами. В моем представлении образ – это как предвестник негативного эмоционального состояния, так и ресурс, который способен помочь с ним справиться. Если ты не просто крутишь перед глазами эти образы, а начинаешь вырисовывать их, трансформировать − ты на языке образов находишь ответ. Не говоря о том, что часть эмоционального напряжения ты можешь выбросить через краски и цвета.
Также мне запомнилось, что Йоланта рассказывала о таком подходе, когда пригашаются и пациенты, и их родственники. В процессе общения между ними начинают озвучиваться многие вещи, которые по разным причинам табуированы в семье, в которых близкие не находят взаимопонимания. Это касается, в первую очередь, темы смерти, которая открыто поднимается в редких семьях, является самым болезненным вопросом. Есть техники, упражнения, в которых участники в метафорической форме проживают смерть. Это, с одной стороны, снижает травматизм ситуации, с другой – родственники сначала метафорически, а потом и словами начинают говорить друг с другом на одном языке, так как они уже понимают, что смерть – это реальность, что она случится, сейчас или через десятки лет. Но она перестает быть скелетом в шкафу, потому что, благодаря упражнениям смерть как бы случилась – значит, о ней можно говорить, как о чем-то, что мы уже вкусили. Как говорила Йоланта, участники этого упражнения проживают ситуацию в кругу, а за его рамками сидят специалисты, которые работают с этими людьми. Что тоже очень важно, потому что некоторые переживания онкопациент нередко не решается обсуждать даже с психологом. А если твой психолог присутствовал на таком упражнении, тебе будет легче поднять на встрече с ним определенную тему.
Получается концепт, который объединяет три фактора – помощь получает пациент, его родственники, и психологи, причём как образовательную, так и профессиональную. В этой связи я считаю этот метод привлекательным. Он показался мне экологичным, поддерживающим и поднимающим качество жизни онкопациента и его родственников.
− В чем будет заключаться Ваша волонтёрская деятельность?
− В первую очередь, это может быть профессиональная консультация на волонтерском уровне для кого-то из онкопациентов. Кроме этого, поскольку у организации «Во имя жизни» есть отработанная программа по полезному питанию в период онкозаболевания, и Ирина Жихар вышла на уровень более широкий, чем Минск, с инициативой приезжать в онкоцентры и рассказывать о возможности самоподдержки посредством правильного экологичного питания, я вышла с инициативой организовать группу молодых взрослых и, возможно, родителей юных ребят на площадке нашего центра, чтобы Ирине было комфортно прийти к готовой группе на готовую площадку.
Волонтёрство может также иметь информационную составляющую, начиная с расширения спектра информированности онкопациентов, в частности знакомства их с сайтом организации, где они могут найти ответы на свои вопросы. Но не только: когда Ирина приглашает нас на семинары и конференции, я готова поучаствовать в рассылке и передаче новых знаний. То есть участвуя в каком-то семинаре в свое свободное время, я имею возможность делиться информацией с коллегами. Получается, что Ирина обучает одного человека, а еще 2-3 дополнительно будут владеть этой информацией, делиться ей с онкопациентами и своими коллегами.
− Почему Вам важно быть волонтёром?
− Мы все – братья и сёстры и должны друг другу помогать. Вот рядом с тобой человек страдает, как ему не помочь? Тебе ж самому от этого будет плохо. Применительно к моей ситуации, если я работаю только как психолог, тогда спектр моей помощи ограничен. А когда я выхожу за рамки своей профессии и что-то делаю на благотворительной площадке или в волонтёрской группе – человек получит ту помощь, которую я могу дать не только как профессионал, но как человек. Если мы кому-то помогаем, нам и самим становится радостней.
− Что Вы хотите получить для себя от волонтёрства?
− Мне кажется, большое богатство от волонтёрства – это общение с людьми, встречи, когда ты открываешь глубины душ человеческих. Это несказанно вдохновляет, дает ощущение приобретения, сопричастности к большой ценности. Но это в том числе и профилактика эмоционального выгорания.
